12.12.2016 в 01:35
Пишет BabyDi:Советская дипломатия. Генуэзская конференцияURL записи
Очень интересное повествование. С удовольствием ознакомилась с эпичнейшим дипломатическим событием, итогом которого стало признание РСФСР основными мировыми державами.
Подловить Ллойд-Джорджа. Итальянское жульство.
В январе 1922 года в Каннах проходила конференция совета Антанты, на которой было принято решение о проведении международной экономической конференции для "экономического восстановления Центральной и Восточной Европы". Сошлись по всем пунктам, в том числе и по приглашению отбросов общества -нас и немцев. В кулуарах определились и с местом проведения. Англичане хотели сначала провести ее в Лондоне, но Бриан им на пальцах доказал, что имея почти 2 миллиона безработных и кучу левых, тащить в Лондон профессиональных коммуняк архиопасно. В Париже тоже не вариант - нестабильные правительство и политическая обстановка. Отдавать будущую конференцию итальянцам - больно жирно, хватит с них и текущей каннской. Самым разумным представлялось провести конференцию в нейтральной и привычной Женеве. На том и порешили. Осталось только формально проголосовать на последнем заседании.
Председательствовал на нем Ллойд-Джордж. Языком конференции был французский, с которым у Ллойд-Джорджа были некоторые проблемы. Говорить-то говорил, как любой дипломат, но не идеально. Когда он задал вопрос "какие будут предложения по месту проведения?", итальянский делегат крикнул с места по-французски "Генуя!" ("Жэн"-Gênes). Ллойд-Джордж, думая, что речь идет о Женеве ("Женев"-Genève), ответил по-английски "Согласен!". Французы, которые и должны были предложить Женеву, сразу остались в меньшинстве и неловкой ситуации - не будешь же перед журналистами со всего мира заявлять о кулуарных договоренностях и унижать председателя президиума плохим знанием языков.
Будущая конференция вошла в Историю как "Генуэзская".
Как бить лобби большинства.
История про первый день работы Генуэзской конференции.
Как известно, целью Генуэзской конференции было построение новой послевоенной экономической модели Европы и мира. Если точнее, то Великобритания, Франция и Италия собирались поучить всех жизни и распредилить сферы влияния. США, справедливо полагая, что опытные европейские политические зубры разведут их как детей, от участия отказались, ограничившись наблюдением. Это была первая неудача организаторов до начала работы конференции. Однако, оставалась серьезная надежда поставить в таком случае США перед свершившимся фактом, лишь бы они действительно не вмешивались в ход конференции.
Самоутверждаться предполагалось за счет тогдашних мировых политических парий - Германии и РСФСР.
План был примерно такой: сходу поставить немцев и нас на место, загнать, так сказать, под лавку, после чего постоянным давлением и угрозами заставить последовательно принимать навязываемые требования. Ну а потом устроить всемировую делёжку.
Советская делегация на Генуэзской конференции.
читать дальшеПланы особо и не скрывали - куда этим отбросам деваться?
10 апреля 1922 года весь мир стал свидетелем красивейшей командной игры заведомых лузеров и унизительного проигрыша первой партии безусловным фаворитом.
План открытия конференции:
3 часа дня - торжественное открытие.
3.05 - выборы почетного председателя конференции.
Далее - выступления в порядке очередности:
Речь председателя, Великобритания, Франция, Бельгия, Япония, Германия, Италия, РСФСР, взаимная дискуссия, выступление других стран по желанию, обсуждение возможного участия Турции в конференции.
Понятно, да? Германию и РСФСР сразу ставят в положение оправдывающихся, причем в отрыве друг от друга.
Официальными языками конференции постановили быть французскому и английскому.
Председателем избрали Премьера Италии Луиджи Факта - надо же макаронникам кость бросить.
Луиджи Факта произнес короткую напыщенную речь о разрушенном мировом хозяйстве и необходимости совместного его восстановления.
Для пинков, тычков и требований у него было выступление по регламенту.
Вторым выступил Ллойд-Джордж
Он сказал: "Мы участвуем на этом собрании на началах абсолютного равенства. Это лишь в том случае, если все принимаем равные условия". Далее он пояснил, что под "равными условиями следует понимать условия "установленные в Каннах всеми приглашающими государствами". Он не сказал, но все и так знали, что "равные условия" включают в себя "лондонский меморандум" с денежными и территориальными претензиями Антанты к РСФСР (долги царя, ВП и проч.) и требования к Германии об ускорении выплат контрибуций, содержанию оккупационных войск и т.п..
Далее вытупал "гвоздь программы" - министр иностранных дел Франции Луи Барту
Он патетически подчеркнул, что каннские условия оплачены кровью союзников и потому (переходя на высокие ноты) "Германии не стоит ожидать, что Франция согласится обсуждать в Генуе Версальский договор!". Далее он понес о том, что немцы говно и звери. С немцев перешел на большевиков - говно, звери дикари и зачем их вообще пустили? А пустили, потому что Франция великодушна и готова простить убогих (понятно, что через принятие каннских условий).
Немного опомнившись и остыв, закончил: "здесь свободные прения открыты и доступны для всех". После чего встал с места (трибуны не было, с места выступали) и пошел давать интервью набежавшим журналистам.
Следующим выступал Премьер Бельгии Жорж Тёнис.
На него никто не обратил внимания: журналисты толпились вокруг Барту, члены английской и французской делегаций обменивались записками, им через плечи заглядывали итальянцы, русские и немцы в своих углах копались в своих бумажках, задние ряды шушукались.
Тёнис постоял, что-то пробубнил и печально сел на место. То, что он закончил, даже не сразу заметили.
Факта спохватился, поблагодарил Тёниса и предоставил слово представителю Японии виконту Исии.
Виконт по бумажке прочел, что Япония "воодушевлена искренним духом согласия и миролюбия", желает международного сотрудничества со всеми нациями и "в частности со своими соседями" (это при том, что японские войска все еще во Владивостоке и поддерживают "меркуловщину".
Ну что, выход аутсайдеров. В зале повисла напряженная тишина.
Йозеф Вирт, канцлер Германии
поднялся с места и стал копаться в бумажках, попеременно их роняя. Копался так долго, что Факта не выдержал и поинтересовался, не собирается ли оратор наконец приступить к выступлению? "Ja" - ответил Вирт и заявил, что выступать будет на немецком, так как английского не знает, а по-французски говорит плохо (соврал на голубом глазу). Такого поворота не ждали - забегали, засуетились переводчики (аппаратов для синхронного перевода еще не было, переводчики выступали в живую с ораторами). А Вирт уткнулся в бумаги и монотонно, постоянно переходя на родной диалект (он из Баден-Вюртенберга) принялся утомительно и до ужаса занудно жаловаться на положение в Германии, на разруху, что Германия географический центр Европы и стыдно должно быть Европе за такой центр. Переводчики офонарели его переводить и постоянно просить уточнить на каком языке он это только сейчас сказал. Слушать его тоже все утомились. В зале началось движение и шушукание. А Вирт невозмутимо продолжал. Не выдержал даже Ллойд-Джордж, он громко спросил: собирается ли Германия только жаловаться или ей есть, что сказать по существу? "Ja" - ответил Вирт и принялся нудно зачитывать пространный проект создания международного консорциума. Одурели все. Задним рядам было лучше всех- они могли выскальзывать в буфет.
Выступление Германии сожрало полтора часа - ни в какой регламент не лезло, но переводить-то надо. За Германией шла очередь Италии. Сейчас она должна вывалить свои претензии Германии и поддержать каннские условия.
Луиджи Факта сидел после выступления Вирта с выпученными глазами. Сидел-сидел, встал и вдруг начал кричать: Какого?? Какого хрена итальянский язык не признали официальным?! Чего это тут бош выносит всем мозг на немецком?! Италия хозяйка и не будет терпеть дискриминацию! Пусть все идут в ж..пу - итальянская делегация будет выступать на итальянском!
Барту бросился к нему, типа: успокойся и давай к делу! Но у Факта бомбануло: "Послы Генуи и Венеции, отправлявшиеся в дальние страны, не отказывались от своих диалектов и заставляли себя слушать, понимать и уважать!".
Ллойд-Джордж и Барту еле его угомонили, признав требования Италии справедливыми. "Давайте проголосуем!"- потребовал Факта. Проголосовали.
Тут обратили внимание на время - блин поздно уже! Факта дал слово РСФСР.
Все опять напряглись.
Георгий Чичерин
поднялся и, выждав несколько секунд, на прекрасном французском языке, четко и ясно представил декларацию РСФСР:
- Всеобщее разоружение;
- Равноправие капиталистической и социалистической систем;
- Интернационализация мировых транспортных путей;
- Принятие всеобщего экономического плана восстановления Советской России с участием иностранного капитала, при полном сохранении суверенитета РСФСР;
- Созыв Всемирного конгресса для установления всеобщего мира.
Журналисты проявили признаки овации - сенсационно же! - и поэтому Факта поспешно спросил: "У Вас все?". "Да, - ответил Чичерин, - но сейчас я повторю все на английском для репортеров из Америки и посла Северо-Американских Соединенных Штатов мистера Чайлда". И повторил. Американские журналисты тут же бросились к Чичерину за интервью. Настроение в зале резко повысилось, все зашевелились. Поймав паузу в шуме, Барту выкрикнул: "Вопрос о разоружении исключен! Россия встретит категорический отказ". И пошел шпарить про страшную Красную Армию.
Когда он закончил, Чичерин вынул из кармана газету со статьей о Вашингтонской конференции 1921 года и зачитал слова тогдашнего французского премьера Бриана: "Причина, по которой Франция отказывается от разоружения, является вооружение России". После чего сказал, что вот перед вами полномочный представитель РСФСР и мы предлагаем разоружение. Снова поднялся крик.
Тогда поднялся Ллойд-Джордж, всех угомонил и собрался выступить на защиту Барту. Но тут все обратили внимание на долго стоящего японца. Виконту Исии только-только закончили переводить с немецкого и его очень интересовало: что там Германия говорила про интернированные корабли? Вирт с готовностью встал и снова зашелестел бумагами.
Народ взвыл, журналисты же просто возопили- семь часов вечера! Надо успеть на телеграф и передать текст для утренних газет! Факта перенес все вопросы на следующее заседание.
Все мировые газеты вышли с речью Чичерина.
Первый раунд остался за нами.
Генуэзская конференция: формальная и неформальная.
Международная конференция - это не пятничный сбор районных алкашей в популярном баре. На международной конференции очень важно кто, где и как сидит. Такие вещи продумывают сильно заранее. По тому как и где тебя усадили, можно понять: уважают тебя, будут бить, ноги об тебя вытерли, либо ты так - статист.
Когда конференция на равных - рассаживают и выступают по французскому алфавиту (международный язык дипломатии). В Каннах грядущую конференцию решили провозгласить "конференцией равных". Провозгласили. Как мы помним,итальянцы, нехитрой уловкой, отжали проведение конференции на своей территории. Главным зданием назначили большой дворец "Сан-Джорджо". Там был прекрасный зал на много человек, где по периметру установили стол в форме каре для делегатов, а за столами, ближе к стене, стулья и натурально лавки для "малых народов" и журналистов.
Уже все было готово, делегаты выехали, здания для них определены и осталось составить регламент первого заседания. И вот тут до французов дошло. И случилась у них истерика. Глобальных международных конференций "равных" давно уже не было - отвыкли-с.
Германия-то по-французски - Allemagne. Это что - немцев впереди всех усаживать и им первым слово давать?! Надо что-то делать!
И вот, пока все разгружались и заселялись, решили проводить конференцию под председательством верховного совета Антанты.
Президиум вон, под статуей:
По центру усадили итальянцев, как хозяев. Слева разместились англичане, справа французы. Рядом с французами уселись японцы, а бельгийцам места не хватило. Чтоб их совсем не унижать, один из англичан сел за спину Ллойд-Джорджу и на его место, на самом углу, усадили Тённиса. Прочим бельгийцам пришлось утереться.
Остальных опять-таки надо рассаживать по алфавиту и Германия снова вылезает на видное место! И тут, впервые в новейшей истории, принимается решение рассаживать всех по итальянскому алфавиту (коряво объяснили, что типа в честь страны-хозяйки). В день открытия произошла жуткая неразбериха и итальянским секретарям пришлось за руку разводить делегатов по их местам. Германия угодила в толпу справа и затерялась там. А вот советская делегация оказалась в левом углу каре, напротив стола президиума, лицом к лицу с англичанами. В первом ряду у нас сели Чичерин, Литвинов, Красин и Воровский. Их головы как раз торчат в левом нижнем углу фотографии. За ними на стульях остальные.
К чему я все так подробно? А это к рассказу о втором дне Конференции.
На второй день Конференции избирали состав 4-х подкомиссий: по делам России, транспортной, финансовой и экономической. И снова пытались решить вопрос по Турции - турки взяли и приехали без спроса, никто их не звал (на самом деле это мы с немцами их подбили, а американцы подсобили, чтоб шило в попу всяким европейским зазнайкам воткнуть) и что с ними делать - совершенно непонятно.
В каждую комиссию по умолчанию входило по делегату от стран-участников Верховного совета. В первые две по умолчанию, но без права голоса, чисто для битья, включили нас, в другие две - Германию. По четыре делегата в каждую комиссию постановили выбирать из остальных народов.
Открыли заседание.
Напротив нас, как уже было сказано, сидели англичане. Ллойд-Джордж и лорд Керзон
принялись мрачно, неотрывно смотреть в лицо Чичерину. Причем Ллойд-Джордж достал для этого лорнет. Унизительно, однако. Смотрели долго. Все это заметили и фотографы принялись снимать. Журналисты зашушукались: наглость и чуть прикрытое оскорбление.
Смотрели на нас англичане, смотрели, и словили ответочку.
Был у нас в делегации штатный клоун -
Тимофей Сапронов. По профессии - маляр, родом из-под Тулы. Мозгов у него было немного, но большевик рьяный, с рабочими умел разговаривать и оппонента избить - здоровый был детина. Из языков знал русский, матерный русский и блатной.
А еще рожа у него была ну... очень колоритная, одухотворенная такая
Он нам даже свои воспоминания о Конференции оставил - ей-богу чуть не на фене! Не верите - откройте: Т.В. Сапронов. "Генуэзская конференция" М.1922.
Чичерин незаметно попросил Красина на время поменяться с Тимофеем, а сам сделал вид, что целиком погрузился в разговор с Литвиновым. Тимофей уселся на важное место, одарил англичан шикарной улыбкой и внезапно показал им язык. После чего принялся вертеться, время от времени поворачиваясь к англичанам и помигивая им.
Керзон и Ллойд-Джордж перестали на нас смотреть.
Приступили к прениям по существу и разыгралось две битвы. Выиграть их мы никак не могли, но свести вничью и слить часть козырей оппонентов нам помогли туалет (натурально - сортир) и английские шпионы.
Германию и РСФСР правом голоса при выборе состава комиссий также не наделили. Предполагалось, что сидеть мы будем молча. Не получилось.
Еще до начала прений, Чичерин передал в президиум письменный протест против участия Японии в первой комиссии, т.к. она осуществляет агрессию против союзной нам Дальневосточной республики. Луиджи Факта просто засунул его в бумажки и "забыл".
По результатам голосования, к нам в комиссию избрали Польшу, Румынию, Швецию и Швейцарию.
Факта неосторожно спросил есть ли у кого замечания. Чичерин поднялся и заявил протест против Румынии как агрессора против Советской Украины и ее части - Бессарабии. Заодно напомнил о протесте против Японии. Поднялся шум. Факта, довольно профессионально, стал уводить от темы: "Все приглашенные страны равны между собой и имеют право участвовать в любой комиссии. Как можно запретить?".
Представитель Румынии Братиану
поймал звездный час - выступить можно! Встал и понес, что исторически Бессарабия принадлежит Румынии, молдаване - это те же румыны и т.д. и т.п.
Всех бы уболтали, вопрос замяли, да беда прилетела откуда не ждали.
Надо сказать, что немцы хоть и сидели на задворках, но, как оказалось, занимали стратегически важное положение - через них все в туалет ходили, а сами немецкие дипломаты постоянно там курили. Никто на это и внимания не обращал, пока из туалета не вернулся представитель Финляндии, а Финляндия представляла заодно Латвию и Эстонию, не вот тебе статист.
Юхо Веннола покрутил головой, и вдруг, когда румын переводил дыхание и пил воду из стакана, громко спросил президиум: "А что за протест против Японии? Огласите пожалуйста!".
Президиум на него уставился: мол ты-то куда полез? Факта, что-то замямлил и стал смотреть на японцев. Виконт Исия поднялся и грубо ответил: "Япония приехала не по приглашению Советского правительства и не спрашивает его мнения, участвовать ли в комиссии или нет."
Немцы с места крикнули, что несправедливо, в таком случае, лишать Россию права голоса в комиссии, раз там сплошь ее враги. Французы тут же завелись - кто это там вякает?! Но немцев неожиданно поддержали вернувшиеся из туалета швейцарцы: "А мы не возражаем, так справедливо."
Запахло жареным. Снова выручил Факта, предложив рассмотреть этот вопрос непосредственно на заседании комиссии. Заодно он напомнил, что предстоит голосование по трем другим комиссиям, а время не резиновое.
Приступили к выборам Транспортной комиссии. В нее предполагалось включить еще шесть стран путем голосования.
Тут Чичерин вновь заявил протест. Суть проста: Германия - транспортный узел Европы, без нее транспортные проблемы обсуждать нельзя, необходимо включить Германию в комиссию с правом голоса. Французы отвели наш протест. Но тут вдруг Ллойд-Джордж возразил им. Он неожиданно для всех заявил, что логичнее все комиссии организовать по единому подобию и что в словах Чичерина есть смысл - надо включить Германию в Транспортную комиссию. Французы были в шоке, итальянцы тоже. Провели голосование и включили Германию в комиссию. Вторым голосованием, которое предложила шведская делегация, РСФСР и Германии было дано право голоса, с оговоркой, что все решения принимаются простым большинством. Т.е. боятся их нечего - большинство все равно не на их стороне.
Что же произошло с англичанами - узнали много позже. Оказывается Керзону передали записку о том, что Луи Барту ночью звонили из Парижа и сильно втыкали за провал первого дня, истерику и проигрыш словесной дуэли с Чичериным. Правительство во Франции было нестабильным и англичане предположили высокую вероятность отставки Барту и возможного смена курса Францией. Британия так попыталась сыграть на опережение.
А в туалет поставили дежурных шпиков.
Мы могли записать этот день в плюс, но Германии пришлось худо - им в комиссии, помимо Бельгии, которая там по умолчанию, включили Чехословакию и Голландию. Единственный союзник в беде, надо выручать.
По туркам вопрос снова замяли.
Далее настало время подковерной борьбы и интриг.
P.S. Что там происходило в туалете и какие разговоры велись - тайна покрытая мраком.
Сношения. Тайная сторона Генуэзской конференции.
После заседания 11-го апреля, к работе приступили сформированные комиссии. В этих комиссиях положение РСФСР и Германии было примерно такое:
Германию сразу, очень нетерпеливо и подрагивая от возбуждения, уволокли в Финансовую и Экономическую комиссии её известные доброжелатели - Бельгия, Польша, Чехословакия и Голландия, которым старшие товарищи дали пару дней поиграться, пока займутся нами. Нас оставили на сладкое, поэтому мы типа Бутч.
А вот что делать с нами - общего согласия уже не было. Итальянцы не верили никому, англичане ждали слива Барту, французы психовали и решали внутренние проблемы. Мы же нервно сидели на рабочих заседаниях, слушали за стенами сдавленные вопли Германии и ждали когда начнется.
13 апреля Барту уладил отношения с Парижем, о чем уведомил англичан.
Вечером, через коридорного отеля, Чичерину передали записку Ллойд-Джорджа с приглашением руководителям советской делегации зайти сегодня к нему на виллу Альбертис "в неофициальном порядке для приватной беседы".
Интересно, что нам там англичане сказать хотят. Пошли Чичерин, Литвинов и Красин
В холле наших встретили Ллойд Джордж и Керзон. Поприветствовали и провели в гостиную. А там опа! - нас ждут Барту, Факта, Тёнис со своими секретарями и помощниками
Обступают они наших, значит, и предъявляют Лондонский меморандум - о признании нами всех долгов и возврате национализированных предприятий прежним владельцам. Подпишите или хуже будет.
Страшно, да?
Но мы помним, на кого они напали. Сами виноваты.
Чичерин им улыбнулся и спросил: "Раз вы предъявляете нам требования по уплате долгов предыдущих правительств, значит признаете наше правительство законным?".
Ллойд Джордж что-то фыркнул, а Барту крикнул: "Ни в коем случае!".
Мы поинтересовались: а как тогда можно говорить о долгах, фабриках и заводах?
Оппоненты наши походили, покурили, покричали на нас и предложили снова встретиться завтра и совместно выработать какие-то пути решения.
На том и расстались.
15 апреля вновь пошли на виллу Альбертис тем же составом, но прихватили с собой в качестве эксперта экономиста Николая Любимова
и, на всякий пожарный, уже известного нам Тимофея Сапронова - мало ли что, он дебил, ему можно.
Пришли и пошло рубилово.
Наша позиция: признаете официально РСФСР - признаем финансовые долги, признаем долги - даете нам кредит на восстановление хозяйства, т.к. оно у нас разрушено и отдавать нечем.
По поводу признания нам предложили вынести этот вопрос на открытое голосование. Мы не повелись - Литвинов на пальцах показал, что на конференции 34 державы, а за нас только две: мы сами и Германия. И добавил: "в данном вопросе мы за диктатуру Верховного совета Союзников".
Ллойд Джордж предложил тогда обратиться к третейскому суду. Судьей позвать США. Мы естественно отказались от такого судьи. "А сами вы кого бы предложили?"
Чичерин - я просто не представляю себе его сверхчеловеческую силу воли чтоб самому не заржать - не моргнув глазом предложил Советскую Грузию или Советскую Украину.
Зашли в тупик.
Англичане предложили оставить этот вопрос на потом, а пока поговорить о долгах.
Нам озвучили принципиальную сумму долга - 25 миллиардов золотых рублей. Как нам пояснили, это со всеми скидками и уступками - ниже опускать нельзя.
Ок. Предвидели. У нас была заготовочка - рассчитанная Любимовым и кропотливо расписанная по пунктам контрпретензия за убытки, причиненные интервенцией и оплаченными Антантой белыми армиями, на суму в 52 миллиарда рублей.
Барту рассмеялся и сказал, что эту нелепую бумажку никто даже рассматривать не будет.
В разговор вступил Красин и сообщил, что зачитает этот документ на заседании Транспортной комиссии.
"Ну и что?"
А то, что к РСФСР существуют денежные претензии Финляндии, Польши, Латвии, Эстонии и Литвы за разрушения причиненные действиями Красной Армии и отрядами местных красных. Советское правительство намерено жить в дружбе и согласии с этими странами, но денег у него нет. Красин сообщит на комиссии, что Советское правительство выдвинуло претензию к Антанте на 52 миллиарда, из которых 25 пойдет на выплату долгов Антанте же, а 27 пойдут на восстановление народного хозяйства и выплату компенсаций третьим странам. В случае, если Антанта откажется от выплат, то Советское правительство откажется от выплат долгов прежних правительств и из сэкономленных средств все равно выплатит компенсации третьим странам.
Барту и Факта заявили, что клали они на этих карликов с прибором. Ллойд Джордж же немного подумал и попросил 15 минут на совещание. Наших ненадолго выставили за дверь.
Ллойд Джордж сказал коллегам, что Англии тоже положить на амбиции этих стран, но вони, после предложения Красина, от них будет много. И так проблем по горло, а тут еще с этими разбираться. Короче, надо коммуняк отговорить от их намерения.
Наших вернули.
Слово взял сам Ллойд Джордж. С улыбкой он сказал, что со своими нелепыми претензиями мы напоминаем ирландцев, которые недавно потребовали у Правительства Его Величества 3,5 миллиарда фунтов за все века оккупации. Ирландцев высмеяли и угомонили, но даже у них в претензии было больше рациональности, чем в этой бумажке. "Союзники помогали лишь той из враждовавших в России сторон, которая поддерживала Союзников против Германии". Пусть Советское правительство скажет спасибо, что ему не включили счетчик за "Брестский мир". Англия сама понесла в Войну огромные потери - порядка 8 миллиардов фунтов - и не намерена идти кому-либо на уступки. Нет никакого смысла обсуждать какие-либо дела с Советским правительством "пока российская сторона не придет к соглашению о русских долгах".
После его речи, лорд Керзон встал с места и зачитал 2-й параграф "лондонского меморандума", согласно которому государственные претензии Великобритании могут быть уменьшены в части процентов, при условии безоговорочного принятия Советским правительством частных и индивидуальных долговых требований (читай: вернуть заводы, газеты, пароходы прежним владельцам).
Вы бы встали после такого?
Чичерин встал.
Встал и стал отвечать по пунктам. А для подкрепления своих аргументов он использовал донесения английских же и французских дипломатов из Петрограда, Москвы и Вологды в 1917-18 годах.
1. В 1918 году контрреволюционное движение было бессильным и утратившим всякое значение до момента поддержки из-за рубежа.
2. Он, Чичерин, лично получил 4 июня 1918 года извещение Антанты, что "чехословацкие отряды, находящиеся в России, должны рассматриваться как армия самой Антанты". Кроме того, вот здесь в портфеле лежат договоры между адмиралом Колчаком, Великобританией и Францией, акт о подчинении генерала Врангеля Колчаку и другие официальные документы с визами представителей Антанты. Если вы потеряли эти документы, то не проблема - сделаем вам копии и заверим. Возобновившаяся контрреволюционная борьба нанесла нам ущерб в размере до 1/3 национального богатства России.
3. Брест-Литовский договор явился результатом распада русской армии, начавшегося еще в 1916 году - вот, вот и вот заключения ваших же экспертов и военных атташе. Нам Красную Армию далеко не сразу собрать получилось - какие тут претензии?
Ну а в заключении Чичерин сделал контрольный выстрел в голову. Внимание флотофилам!
"В настоящее время возмещение ущерба, причиненного правительственными действиями, является принципом международного права, уже признанным в случае с "Алабамой".
(для справки: в 1872 году Англия уплатила США за ущерб от действий английского крейсера "Алабама", помогавшего южанам в каперской войне против северян)
Ну что, господа хорошие, будем как-то договариваться?
Ллойд Джордж и Барту ушли курить.
Развлекать нас остались Факта, Керзон и Тёнис.
Факта стал подбивать нас признать долг. Мол признаете, а выплату лет на тридцать растяните. Поимеете ништяков с торговли и международного признания, а там, глядишь, и международный расклад поменяется.
Эту фразу перевели зачем-то Сапронову. Он возьми и рявкни, что "через 30 лет никакой Европы не будет - будет единое мировое социалистическое отчество!". Дурака уже наши сами вытолкали курить на балкон.
Красин спросил Факта как быть с интернированными нашими кораблями и ледоколами и арестованным имуществом. Факта обещал содействие. "Что, и вклады царского правительства в бельгийских банках вернете?". Тёнис закашлялся и побежал к Ллойд Джорджу и Барту. Факта заулыбался и замолчал.
Вернулись взрослые.
Ллойд Джордж, ссылаясь на 197 статью Версальского договора и Приложение к меморандуму, заявил, что по частным и индивидуальным долгам не может быть никаких уступок. Союзники могут простить России проценты по долгам. Предоставление России кредитов и иной помощи возможно только после принципиального согласия по долгам.
После чего, советскую делегацию спросили про предприятия - может ли РСФСР вернуть заводы и фабрики прежним владельцам? Если да, то Англия может дать гарантии в предоставлении займа после признания долгов.
"Легко, - неожиданно для оппонентов ответил Литвинов, - только в виде концессий, так как сами предприятия принадлежат народу".
Ему возразили, что это несерьезно.
"Почему? - удивился Максим Максимыч, - Многие американские бизнесмены, например мистер Вандерлип и другие, уже воспользовались подобными предложениями. Можете навести справки у мистера Чайлда".
"Мы уточним" - процедили сквозь зубы англичане.
Был уже глубокий вечер и надо было закругляться. Барту прокашлялся и официально заявил: "Господину Чичерину нужно со всей ясностью сказать "да" или "нет" по долгам. Особенно по частным долгам наших граждан, интересы которых мы поклялись защищать!"
Чичерин спросил, может ли он точь в точь передать его слова товарищу Ленину, которому сегодня отправит телеграмму? "Разумеется!" - ответил Барту и подписал себе смертный приговор.
На прощание Ллойд Джордж сказал, что он "очень озабочен всем услышанным сегодня". Заявление Барту пусть все считают ультиматумом. "Срок ответа - послезавтра, 17 апреля".
А 16 апреля станет "черным днем" Антанты..
Читайте далее:
"Ленин наносит ответный удар прямо из Москвы"
"Пережила групповую оргию? Завтра будет еще и бдсм!" - самочувствие Германии".
"Русские и немцы едут проведать обиженных турок в Рапалло".
Большевики выпускают Кракена. Удар по штабам Генуэзской конференции.
Как мы помним, глубоким вечером 15 апреля 1922 года, после долгих и трудных переговоров на вилле Альбертис, представитель Франции Луи Барту попрощался с советской делегацией следующими словами: "Господину Чичерину нужно со всей ясностью сказать "да" или "нет" по долгам. Особенно по частным долгам наших граждан, интересы которых мы поклялись защищать!".
Наших проводили и Барту с Ллойд Джорджем вышли к осаждавшим виллу журналистам. Ллойд Джордж отпустил пару шуточек про твердолобость большевиков, а Барту слово в слово повторил журналистам сказанное нам на прощание.
Через некоторое время Чичерина пригласили к телефону. В трубке он услышал два слова: "Барту повторил".
Георгий Васильевич положил трубку и отдал команду: "Выпускайте Кракена!Телеграфируйте Ленину!"
Когда Ленину на стол положили телеграмму, он сбросил на Париж атомную бомбу.
Но сначала немного предыстории.
Французы нас любили и совершенно искренне. До 1917 года. Причин было две:
- Франко-Русский союз. Франция теперь не одна против германского монстра;
- Царские займы у французских банкиров и, как следствие, беспрецедентные льготы для французского капитала в России. Многие предприятия в стране либо принадлежат французам, либо их акционеры участвуют в распределении прибыли. Французы участвуют в наиболее прибыльных проектах: добыча полезных ископаемых, железные дороги, уральская промышленность и т.д.
Если по первому пункту все ясно, то по второму необходимо добавить следующее.
Франция тогда - это страна по преимуществу финансового капитала. Это страна ренты и, соответственно, рантье. Тысячи французских буржуа (один из "столпов нации" являются вкладчиками как самого государства (облигации по большей части), так и французского капитала, который с 1870-х вкладывается в российские предприятия и выплачивает вкладчиком дивиденды из получаемых в России сверхприбылей. Огромное число французов живут за счет этих дивидендов.
В 1917 году мы предали Францию (а в 1918-м еще и в душу ей плюнули) и разорили ее средний класс. Для Франции аннулирование ренты чистого дохода явилось более серьезным ударом, чем для Англии, которая тогда еще жила собственной промышленностью. У Франции бомбит жестче и сильнее всех.
Что происходит в 1921 году. Во Франции знают о Голоде. Письмо Горького напечатано во всех крупнейших газетах. На страницах "Figaro", "Le Temps" и других изданий начинается пора жарких споров: помогать или морить тварей? В парламенте доходит до рукопашных. Сознание общества и руководства страны расколото. Франция ловит когнитивный диссонанс: бросить на произвол судьбы голодающих, особенно на фоне начавшейся помощи АРА и Нансена - потерять честь; подать помощь большевикам - опять потерять честь и совесть и нарушить обязательства перед белой эмиграцией.
Уже в сентябре 1921 года во Франции по подпискам и частным инициативам собрали на помощь нам 6.000.000 франков. Эти деньги поступили на счет Французского Красного Креста. ФКК отказался от участия в Нансеновском комитете (не подобает Великой Франции идти в подчинение какому-то норвежскому выскочке) и заявил, что будет действовать самостоятельно. И тут сработал диссонанс. Руководителем ФКК и председателем комиссии помощи голодающим России назначают.... Нуланса!
Бывший посол Франции в РИ. Один из ключевых организаторов иностранной интервенции в 1918 году. Более ярого антибольшевика трудно представить. Назначить его на эту должность - дать пощечину Советскому правительству.
Нуланс сразу заявляет: "Большевистская диктатура является препятствием ко всякой помощи, направленной к спасению России". Другими словами: пока большевики у власти, ни одного су Россия не получит.
То есть пат.
Во Франции начались волнения: что за хрень - деньги-то собрали, хоть детей там накормите!
Нуланс на это ответил, что вести с большевиками переговоры бесполезно. На Нуланса надавили парламент и левые газеты. В октябре он послал в Москву даже не письмо, а ультиматум - признайте долги и получите помощь. И раструбил, что вот, мол, посмотрите - никакого ответа не будет.
А осень 1921 года в России - это Отчаяние как оно есть.
28 октября Нуланс получил ноту советского НКИД, в которой говорилось буквально следующее: "Советское правительство идет на встречу желаниям многочисленных мелких и частных держателей русских государственных займов, для которых признание царских долгов представляет жизненный интерес". Вернуть заводы и фабрики мы отказались, а вот помочь попавшим на бабки частным лицам согласились.
Нуланс эту ноту попросту убрал в стол.
Зимой во Франции снова сменилась власть, главой Правительства стал Пуанкаре
Решив горящие внутриполитические проблемы, он отправил наконец ФКК в Россию. Но больше скидок большевикам и он не желал делать. Задача Барту на Генуэзской конференции, (помимо аннигилирования Германии, естественно) - выбивание совместно с англичанами и итальянцами долгов из РСФСР.
Вот.
Теперь бомба.
16 апреля 1922 года к Пуанкаре пришли специальные люди и положили перед ним ту самую ноту от 28 октября. И сказали, что вечером это будет во всех левых газетах в контексте заявления Барту и в парламенте. То, что новость узнает вся Франция и ее перепечатают газеты всего мира, нет никакого сомнения.
Вряд ли можно представить что-то ужаснее состояния Пуанкаре, когда до него дошло. Коммунисты ладно, но тысячи, если не миллион, буржуа на улицах жаждущих крови, вопли избирателей "Они нам врали! От нас скрывали!".. Да у него перед глазами встали гильотины и собственная голова на пике!
Франция получила нокаут. Вышла из него только после 20 апреля. Барту лежал "больной".
Французский МИД наконец заговорил с советским НКИД, Париж начал договариваться с Москвой.
Рапалльская бомба.
К вечеру субботы 15 апреля 1922 года, когда закончился второй раунд неофициальных переговоров РСФСР и Верховного совета Антанты, Германия достигла дна.
Сначала ее страшно унизил Ллойд Джордж. Немцы трижды просили его о приеме. Что уже стыдобище. В нарушение всех правил дипломатической вежливости, они так и не были приняты. Это примерно как словить пинка в харю, делая приветственный поклон.
Немцы сглатывали ком в горле и смотрели как на виллу Альбертис ездят русские.
Затем масла подлили бельгийцы, сообщив мимоходом на комиссии этим утром, что между РСФСР и Союзниками вот-вот будет достигнуто соглашение. После чего, захныкавшую Германию заставили подписать обязательство не выдавать паспорта своим гражданам из Эйпен-Мальмеди. Затем голландцы рассказали как будут пилить на иголки немецкие суда, а поляки и чехословаки пообещали завтра поговорить о своих территориальных претензиях.
Итого:
- поимели и залили на ютюб;
- единственный союзник, по всей видимости, кинул;
- завтра отберут паспорт и продадут в бордель.
Итальянский дипломат Джаннини, который состоял на оплате у американского посла Чайлда и, пользуясь своим положением, слонялся по раутам, банкетам и гостиничным барам, а затем помогал Чайлду составлять отчеты в неофициальной их части, забрел в тот в вечер в отель к немцам:
"Весь вечер они мрачно сидели в вестибюле отеля в совершенном молчании. Спать они отправились в состоянии крайнего утомления и упадка духа" (G. Kennan. Russia and the West under Lenin and Stalin. Boston, 1961, p. 219)
В 2 часа ночи лакей разбудил статс-секретаря МИДа Германии Аго фон Мальцана
и сообщил, что его настойчиво приглашает к телефону какой-то русский.
Телефонный разговор занял всего три минуты - фон Мальцану сообщили, что завтра утром Чичерин и Красин ждут германскую делегацию в Рапалло для подписания договора, составленного в Берлине.
В эту ночь фон Мальцан больше не спал, а смотрел на расхаживающего по номеру из угла в угол министра иностранных дел Германии Вальтера Ратенау.
Нервы его понять можно - страшную в своей смелости вещь предстояло сделать. А последствия поди предугадай. Хорошо Вирту - старый шваб выслушал, хлопнул пива и завалился снова спать, а подпись-то твоя первой будет..
Ратенау не знал еще наперед, что его убьют всего через несколько месяцев за этот договор. Поэтому, когда в его голове возникла мысль побежать с этим договором еще раз к Ллойд Джорджу, как угодно прорваться и все рассказать - он дал фон Мальцану себя отговорить.
Утром, 16 апреля 1922 года, советская и германская делегации встретились в парке у отеля "Палаццо-империале", что ровно на полпути между Санта-Маргерита и Рапалло.
Разговор поначалу не клеился - немцы нам не совсем доверяли и колебался Ратенау. Но тут принесли утренние газеты с шуточками Ллойд Джорджа и заявлениями Барту. "Корьерре-делла сера" даже выделила шрифтом фразу Ллойд Джорджа по поводу наших контрпретензий: "Если Вы с этим приехали в Геную, можно было совсем не приезжать". Немцы на глазах стали оттаивать. Еще более лед растопило заявление Барту: "50 млрд. рублей золотом, которые требуют большевики, - это вдвое больше, чем та сумма, которую Франция требует от Германии за четырехлетнюю опустошительную войну!". Тут немцы даже разулыбались. Договор был подписан.
В историю он вошел под названием "Рапалльский договор". Так как у немцев последнее совещание по нему происходило глубокой ночью, со сна, то они в шутку прозвали его "Пижамным договором".
Основные пункты для тех, кому лень гуглить:
1. Немедленное возобновление дипломатических и консульских отношений между странами.
2. Германия полностью отказывается от всех видов претензий к Советской России, в том числе и за возмещение понесенных убытков в следствии национализации промышленности. При условии "что Правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств". Согласно Любимову, немецкие претензии тянули на 378 миллионов рублей золотом.
Этот пункт вызовет наибольшую попоболь у Союзников и прочих (пока спустя пару лет не чухнут следующий) - прецедент же! А ссылаясь на оговорку, мы будем посылать лесом всех, предлагавших признать долги хоть частично.
3. Обе стороны признали принцип наибольшего благоприятствования в качестве основы их правовых и экономических отношений, обязывались содействовать развитию их торгово-экономических связей. Германское правительство заявляло о своей готовности оказать немецким фирмам помощь в деле развития деловых связей с советскими организациями.
Чтоб стало понятнее - пользуясь этой статьей (ст.5), мы наладили военное сотрудничество. Уже в ноябре к нам приедет первая немецкая частная фирма с чудным названием "Юнкерс".
Едва подписали - из немецкого отеля прибежал посыльный и сообщил, что звонил сам Ллойд Джордж и ждет германскую делегацию в гости. Срочно.
Из Ратенау посыпались кирпичи - натурально заперся в туалете почти на час. Фон Мальцан и Вирт засели с нами придумывать тактику на завтра. К Ллойд Джорджу не пошли.
17-го утром бомбануло.
Первыми бабахнули французские газеты "Тан" и "Матэн": "Необходим решительный ответ на коварство бошей и большевиков!". Бабахнули и осеклись - почему-то не поддержали ведущие французские издания (ну мы-то знаем почему, да). Но волну подхватили газеты других стран. Эмигрантские газеты вообще захлебнулись в истерике - "Руль", "Сегодня" и прочие прямым текстом требовали крови гнусных "предателей и осквернителей священного Версаля!".
На заседании на нас с немцами стали орать. Ллойд Джордж назвал Рапалльский договор "недостойным поступком, совершенным в нарушение всех дипломатических приличий!" ("Чья бы корова мычала" - думали, наверное, немцы).
Барту должен был привычно развить тему. Он встал и сказал, что "возмущен двуличием немцев, нанесших удар, когда европейские государства собрались, чтобы сообща поработать над экономическим восстановлением Европы". Просто сказал и сел. Про нас ни слова. (Ллойд Джордж, старый лис, это заметит).
Бельгийцы, итальянцы и прочие требовали торжественной порки изгоев. Факта орал, но подмигивал Джаннини (и это англичане срисуют).
В зал притащили текст Версальского договора и стали зачитывать статьи, которые Германия нарушила.
Ратенау прыгал как на иголках, зато остальные немцы заранее поддали и сидели тупо улыбаясь. Вирт вообще уснул.
Это было слишком. Обстановка не вполне ясна, но срочно нужно было что-то делать. Ллойд Джордж оглянулся на французов и профессионально нанес подлый удар в два хода.
Англия потребовала от Германии немедленно, вот здесь и сейчас, разорвать договор.
Ратенау чуть в обморок не свалился, пришлось растолкать Вирта. Вирт проснулся и сказал "Nein!".
Тогда Ллойд Джордж поставил на голосование вопрос об исключении Германии из состава конференции и назначении отдельной конференции по германскому вопросу. А советскую делегацию он попросил остаться, так как не потерял надежды договориться.
Это было неожиданно, сильно и подло. Немцы протрезвели и спали с лица. Все посмотрели на наших.
Геогрий Васильевич Чичерин встал и твердо заявил, что в случае исключения Германии, Советская делегация немедленно покинет конференцию.
А это было не только сильно, но и смело.
Поднялся гвалт. Орали все. Но все понимали, что без нас уже все теряет смысл, опять надо что-то делать! Объявили перерыв до завтра, до 18-го апреля.
Ллойд Джордж распустил пташек
Пташки рассказали ему очень, очень-очень неприятное про Францию; рассказали про то, что в отеле, где подписали договор, в баре бухал итальянец Джаннини, а потом звонил куда-то; рассказали, что по парку гуляли турки и рассказали, что новость о договоре американский посол Чайлд отправил в США задолго до газет.
Англичане сделали выводы.
18 апреля, на заседании, было заявлено следующее:
"Немецкие представители заключили тайно, за спиной своих коллег, договор с Россией, и Германия своим коварным поведением сама себя исключила из круга держав, рассматривающих русский вопрос". И президиум постановил.. ТА-ДА-ДАММ! .. исключить Германию из комиссий по России и по транспорту!
Есть что сказать?!
Вирт встал и сказал, что Германия решила все вопросы с Россией и ей пофиг.
Весь мир не знал, плакать или смеяться.
Англия стала приводить Францию в чувство и готовить ответный удар (что и произойдет 2 мая).
А мы пошли с немцами бухать - меню с пьянки с автографами участников:
Америка подставляет нам плечо. Итальянские фашисты выходят из сумрака.
Что происходило на Генуэзской конференции в период от Рапалльского договора до контрудара Антанты 2 мая 1922 года.
Напомним, что декларированные цели Конференции - установление всеобщего мира и стабилизация экономики. Прогнать одновременно нас и немцев - профукать мировой сейшн и навеки опозориться. Немцев надо заставить скулить в углу, а нас - вернуть фабрики-заводы и концессии на добычу полезных ископаемых иностранному капиталу и выплатить все долги. Ну и, по возможности, кинуть с официальным признанием.
Пока успешно отбиваемся вместе с немцами и даже ведем по очкам.
Жаркие битвы проходят в Финансовой комиссии. Председателем ее избран Роберт Горн
канцлер Британского казначейства. Очень ловкий дипломат и, к тому же, адвокат по профессии.
Проблемы три - восстановление нормального денежного обращения в Европе, выход из валютного хаоса, взаимные кредиты.
На первом же заседании грустно констатировали: фактически все золото уплыло в США и без участия американских банкиров мало что можно решить.
Горн предложил рассмотреть пока вопрос о "стабилизации денежного эталона во всех странах". Мы, еще неопытные дураки, полезли выступать: мол "без ограничения вооружений и общего разоружения всякие попытки стабилизации окажутся бесплодными". Стали призывать всех разоружаться и высвобождать промышленные мощности от военных заказов. Ну и во Францию, при этом, пальцем тыкали. Луи Барту в ответ пошутил: "Нас все время подозревают в нежелании разоружаться. Это похоже на жену, совершенно верную своему мужу, которую, однако же, все время подозревают в неверности. Кончается тем, что - с досады! - она ему изменяет." Муахаха, типа. Его шутку перепечатали все газеты. А потом нас попросили более логично увязать военные заказы и стабилизацию денежных отношений. Мы что-то невнятно замямлили и на нас махнули рукой.
По валютному вопросу, Горн предложил рассмотреть возможность снятия валютных барьеров, тормозящих международную торговлю. Голландцы поддержали и зачитали длинный доклад со всякими выкладками и графиками. Пошло обсуждение. В какой-то момент поинтересовались нашим мнением. Мы, опять же с дуру, возьми и брякни прямолинейно, что полностью отменить валютные ограничения невозможно хотя бы потому, что в Советской России валютная выручка всех экспортирующих организаций должна вноситься в Госбанк.
Горн посмотрел на нас, посмотрел, и на заседании 13 апреля предложил создать в Комиссии три подкомиссии: собственно по финансам, по валютным курсам и по кредитным вопросам. В первые две нас не включили - в первую за тупость, а во вторую за бесполезность.
По двум важнейшим вопросам мы пролетели мимо кассы.
В комиссии по кредитам сначала обсудили, что хорошо бы крупным странам кредитовать мелкие, а богатым - нищие. Мы радостно поддержали и нам сразу, в радостное рыло, ткнули условия, озвученные еще на вилле Альбертис:
1. Контрпретензии отвергаются.
2. Военные долги нам сокращаются, при условии выполнения п. 4.
3. По долгам всех категорий допустима отсрочка платежей, при условии выполнения п. 4.
4. Долги и финансовые претензии иностранным гражданам признаются Советским правительством полностью.
5. Советское правительство возвращает в натуре или в виде денежной компенсации всю собственность, принадлежащую иностранным владельцам.
От Чичерина требуют письменного ответа на все пять пунктов.
16 апреля в Париже происходят всякие интересные события и после них Луи Барту неожиданно (внешне) смягчает формулировку п. 5 - "Если Советское правительство было бы расположено вернуть прежним собственникам в пользование национализированное имущество".
Мы обрадовались - по той же неопытности решили, что теперь французы точно с нами. 20 апреля представили в комиссию наш ответ, где было сказано, что Советское правительство не может взять на себя какие бы то ни было обязательства в отношении своих предшественников, пока оно не будет признано официально де-юре всеми заинтересованными державами. А для выплат по долгам нам нужны компенсационные выплаты за разрушения или долгосрочный кредит. Мы нищие и отдавать нам нечем.
Мы не знали, что англичане уже начали приводить Францию в чувство и упустили коварный шанс окончательно выбить ее из борьбы, сообщив о принципиальной готовности расплатиться по частным долгам мелких вкладчиков.
Прочитав, англичане сразу заявили, что наш ответ выводит нас из правового поля и нас следует выставить за дверь подкомиссии(припугнули), но пока еще "союзник" Барту заявил: "Ответ Чичерина не ставит делегации в состояние необходимости разрыва с русской делегацией".
Поспорили, поругались и решили создать экспертную комиссию по экономическому состоянию России. Задача - выявить, что конкретно у нас есть, что работает или подлежит восстановлению и что можно описать за долги.
В экспертную комиссию вошел старый вурдалак Лесли Уркарт
которому до Революции принадлежал чуть не весь Южный Урал. Уркарт повторял одну мантру "Кыштым, Кыштым" и требовал пустить комиссию на Урал.
Мы отбивались как могли, доказывая, что разруха у нас полная, 1/3 хозяйства уничтожена, 2/3 - в ж..пе. Стали показывать расчеты Любимова. Над нами смеялись и всерьез даже смотреть на "бумажки" не хотели.
А потом резко захотели. Америка неожиданно пришла нам на помощь.
Понятно, что не официально - японцы насели и в открытую с европейскими зубрами ссориться неохота. Но есть в американской демократии инструмент, заставляющий и по сей день сыпать кирпичами разные государства и народы - это публичные высказывания отдельных политиков, прямо не имеющих отношения к управлению государством, но в любой момент могущих оказаться в правящем кабинете.
На страницах американских газет появился комментарий Фрэнка Лоудена
по сложившейся в кредитной подкомиссии ситуации:
"По подсчетам лучших экспертов США, для восстановления России понадобится минимально 40 миллиардов долларов в течении 50 лет. Все остальное - не больше чем спекуляции."
Фрэнк Лоуден не абы кто, а один из лидеров Республиканской партии, уступивший свое место на последних праймериз перед выборами 1920-го года действующему президенту США. Такого человека на хрен не пошлешь и его комментарий перепечатывают европейские газеты.
Мы были в шоке не меньше остальных - сами-то просили "всего" 52 миллиарда золотых рублей, а тут можно почти в два раза больше задрать!
Ну и заодно, "по частной инициативе", в Геную прибыл, типа потусить и попить шампанского на приемах, мистер Вандерлип
- один из крупнейших финансистов того времени, воротила планетарного масштаба. В наше время был бы в топе Форбс.
Мистер Вандерлип, имея неофициальный статус, посиживал в ресторанах и давал забавные и едкие комментарии газетам. Журналисты за ним толпой бегали, министры финансов заискивали, главы правительств и делегаций напрашивались или зазывали в гости.
Когда Вандерлипа спросили о его мнении по поводу "Рапалльского договора", он одним замечанием перевел стрелки: "А зачем Союзные державы прижали Германию и Советы к стенке?" Мол, какой еще у них выход-то был? Чего другого вы от них ждали, дятлы?
По поводу ситуации с долгами, которые хотели повесить на РСФСР, он сказал: "Прежде чем у нищего что-то отнять, надо это что-то ему дать." После чего поинтересовался: а чего это Уркарт делает в кредитной подкомиссии? Он же частное лицо! Почему ему можно, а мне, Вандерлипу, нельзя?
И заявил, что если Уркарт будет пытаться таким "нечестным образом" решать свои интересы, то он, Вандерлип, будет ходить на заседания подкомиссии как на работу, и глаз, с "этого пройдохи" не спустит.
Подкомиссия жалобно запищала, чем мы, наконец, смогли воспользоваться и озвучить по пунктам наши убытки. Газеты тут же стали сравнивать наши претензии с американскими расчетами. Подкомиссии пришлось рассматривать наш документ.
Забегая вперед скажем, что разумеется никто платить нам не собирался и использовали мы этот документ для выбивания уступок и кредитов. И вот тут мы добились первых реальных успехов - подкомиссия стала обсуждать возможность выдачи нам кредита "для обеспечения русского экспорта" до признания нами долгов! И даже стали звучать конкретные суммы: Англия дает 11 миллионов фунтов, Бельгия - 250 миллионов франков, Япония - 8 миллионов иен, Франция - "некоторую сумму".
(с)d-clarence
Продолжение в комментариях